БЕЛЬМЕР

«Свет уверен, что он – самая быстрая вещь

 на свете, но это не так. Как бы быстро

 он ни двигался, каждый раз оказывается,

что тьма пришла первой и ждет его.”

Терри Пратчетт, Жнец

Из записи собеседования

Допрашиваемый: 

Дознаватель: Идоро Иллеш 

Бельмер 10.11.91 – 23.05

« — Заметьте, инспектор, вопрос «как появилась жизнь?» давно не мучает любознательные умы. Теперь мы удивляемся другому. Жизнь так настойчива и упряма, что за миллионы лет она нажила себе немало врагов. Но несмотря на бесконечные попытки уничтожить ее, она пролезает в любую щель, пробирается между законами физики, примеряет на себя немыслимые химические реакции, приобретает новые биологические формы и размеры. Все могучие силы вселенной, от климатических условий до мировых катастроф, постоянно предпринимают попытки сделать жизнь невыносимой, но лидирует в успехе она сама. И неудивительно. Жизнь поддерживает себя за счет живого и неживого. И если можно убить животное, растение или гриб, чтобы продолжить жизнь, то почему нельзя этого сделать, чтобы улучшить ее?

— По-вашему, сделать одну жизнь лучше можно лишь за счет другой? А как решить, кто кого? Сильный слабого?

— Конечно, и мы с колыбели это знали. Только теперь выживает сильнейший РАЗУМ. И возможно, что в разумном мире так было всегда, просто нам мозгов не хватало, это понять...»

*

Аида Адамиди со вздохом перевела глаза на красивый пейзаж за окном. Вчера выпал первый снег, совсем как на Земле. Только здесь он другого цвета в лучах солнца, такого красного даже в зените.

Когда-то эта система была просто одним из объектов интереса Кеплера в созвездии Лебедя. Теперь земляне называют эту планету Бельмер (Belle-mère), потому что основателем первой земной колонии был француз, а название на языке местных жителей непроизносимое. Да и нет у десабресов языка, как такового. Несколько коротких звуков в сочетании с позицией щупалец на единственной конечности. Человек может общаться с ними при помощи обеих рук, соединив локти и шевеля пальцами. Конечно, есть универсальное переговорное устройство Нейро-юнион, популярное среди инсектоидов, но колонистам приходится учиться «языку», потому что уважение к аборигенам означает торговлю и дипломатическое равновесие. А экономика колонии в основном держится на добыче ценных руд, продаваемых на землю и в другие системы. Колония Колд, половину которой составляют шахтерские кварталы, занимает единственный удобный материк на экваторе. Но там где для местных жарко, для людей – холодновато. А уже в двух сотнях километров в сторону полюсов жить долго не рекомендуется, даже на станциях с искусственным климатом. Это здорово расшатывает здоровье приезжающих на заработки, но именно там расположены богатые залежи самых ценных соединений. Туда со всех планет нанимаются желающие хорошо и быстро поправить финансовые проблемы, так как Колд платит несравнимо лучше других колоний. Дольше полугода никто не выдерживает, но большинство остается довольными.

Десабресы так и не согласились участвовать в горных разработках, хотя им гораздо комфортнее на морозе. Хорошо, что позволили обосноваться на планете и добывать ресурсы в обмен на более удобный доступ к еде. А производить в изобилии необходимый им продукт оказалось довольно легко. Питаются десабресы там, что люди прозвали пиньонами, хотя схожесть с земными грибами ограничивается только способом разведения.

Первооткрыватели материка сначала приняли десабресов за растения (отсюда и название), но когда они вошли в тень странного леса, даже самые храбрые перепугались. Вот как мсье Паскаль Клебер описал первый контакт в своем отчете: «Лес наполнился тиканьем и пощелкиванием. По "коре" ближайшего дерева волнами побежали радужные всполохи, как у гребневиков, и она вдруг стала прозрачной и студенистой. Под ней обнаружились фиолетовые сосуды и белесые волокна. Внутри так называемого ствола была бурая тьма, но на ее фоне, как рыба в аквариуме, хорошо был виден выступивший или выплывший из нее глаз. Я уверен, что это был именно глаз, а не другой орган. Он изучал меня. Я всем велел замереть на месте. Ветки над головой зашевелились, и я не придумал ничего умнее, чем поднять руки и тоже пошевелить пальцами. Эти невообразимые Дес Абре замерли и позволили нам медленно отступить к кораблю...».

Десабресы очень умны, не боязливы и довольно общительны. Ростом могут быть до трех метров, способны менять форму, а именно вытягиваться в длину и собираться в шар. Во время сна они неподвижны и действительно похожи на стволы с единственной толстой веткой – рукой. При пробуждении их кожа становится прозрачной, включаются органы чувств. Десабресы рассчитывают на слух, осязание и зрение, но, похоже, что обоняние им неведомо, а вкус остается под вопросом. Они любопытны. Во время строительства Колда, они изучали людей с удовольствием, катаясь по улицам, как мыльные пузыри, и беспардонно заглядывая в дома. Но жить они предпочитают в своих поселках за городской чертой.

Здешний климат не позволяет выращивать земные растения и животных, и большинство ферм ограничилось помещениями и теплицами. Зато грибные плантации стали прибыльным бизнесом, как и лыжный туризм. Аборигены научились не приходить в гости без приглашения, и город-колония мирно процветал уже много лет.

Однако последние вылетевшие из Колда четыре корабля с выполненным заказом не прибыли по месту назначения. Что-то случилось по дороге, но пока никто ничего толком не знает. Клиенты и деловой союз недовольны. Теперь мастер по экономике Аида Адамиди вынуждена объясняться на встрече по межгалактической связи перед Конгломератом Шуса, в лице сенаторов из Совета Десяти.

Аиде Адамиди было сорок семь, она была стройна и ее медового цвета кудри еще не потеряли блеска. С каждым выдохом, пар с ее губ оседал на оконном стекле в специально охлажденной комнате. Она терпеливо подождала положенное время и подошла к пульту управления связью. Аида уже приготовилась извиняться за вечно опаздывающего на официальные встречи, но не на банкеты, десабреса по имени Клик-три, как тот вкатился в широкие двери и вытянулся рядом с ней под потолок. Следом вошел его новый секретарь Денис Гару. Аида удивилась, но кивнула ему и поплотнее закуталась в теплую мантию.

— Прошу прощения, — показал ей десабрес.

— Спасибо. Можно начинать? — спросила Аида, опустила руки на пульт и вдруг добавила на человеческом языке, — Постойте! Вы не Клик-три.

Она перевела глаза на секретаря, который ухмыльнулся и сказал с сильным идрисским акцентом.

— Как вы их отличаете друг от друга? Не вздумайте шуметь, я вооружен. Вы сами знаете, что лучше сказать Шусе, и не показывайте волнения. Оно вам не к лицу.

Аиде внезапно стало жарко. Холодный воздух комнаты больше не пробирал до костей, а мантия потяжелела. Денис выразительно покрутил сложенной ладонью в перчатке.

Когда засветился гаптоэкран с недоумевающими лицами представителей Конгломерата, Аида заученно произнесла приветствие и нелепое оправдание. На это ушло не больше минуты.

— Простите, что заставили вас ждать, — добавила она.

— Вы рассчитываете, что мы поверим, что в расписании ваших кораблей произошел сбой? Вы в своем уме? — возмутился сенатор Кавана, седоволосый землянин, — Все четыре судна благополучно покинули космопорт. Утверждают, что выполняли ваше распоряжение сменить курс. Как вы это объясните?

Аида изо всех сил попыталась сосредоточиться и начала, запинаясь:

— Но это невозможно. Клянусь, что не давала такого распоряжения. Я пыталась расспросить владельцев тех судов, и меня беспокоит, что с Эриалем два дня назад совсем пропала связь. С Земли каждое новое сообщение противоречит полученному накануне. Сегодня утром со мной должен был связаться рейн по имени К’Жуд, с какой-то срочной информацией. Но теперь его нигде не могут найти, и есть подозрение, что он срочно покинул станцию.

Аида говорила, все больше распаляясь, и даже позабыла об угрозе на секунду.

Управляющий транспортом, коренастый инсектоид заговорил на своем цикадоподобном языке, но Нейро-юнион перевел:

— Хочу задать важный вопрос, но без свидетелей. Я вижу, вы не одна.

Аида напряглась. Стоящий рядом десабрес показал слова «Убеди их», и секретарь обратился к экрану.

— В разрешении проблемы заинтересовано все население Бельмера.

— У меня есть причины настаивать, — сказал инсектоид, — я буду говорить только с мастером Адамиди.

Денис шагнул ближе к Аиде и приложил ладонь к ее спине.

— Мастер нездорова. Ее личный врач не советует ей оставаться одной. Не так ли, мадам?

Аида боялась оглянуться на секретаря, от которого не ожидала ничего подобного. Нужно как-то отвечать. Перчатка Дениса остановит ее сердце в одну секунду, если она не найдет нужных слов. Но посмеет ли он убить ее?

— Да... боюсь, что это так. Мне то жарко, то холодно...

— Денису Гару можно доверять, у него безупречная характеристика, — вмешался угрюмый посол Идриса.

Инсектоиды не имеют выражения лица, но их антенны могут быть очень выразительными. В данный момент управляющий выражал гнев, смешанный с ужасом.

— Нет, — твердо сказал он.

Денис слегка нажал рукой, и Аида упала. Ее подхватили пальцы десабреса.

— Что происходит? — спросил Кавана.

— Как я уже сказал, наш мастер по экономике недомогает. Рассказанное ей здесь... не совсем соответствует истине, — объяснил Денис, — мы боялись, что ей станет плохо в любую минуту.

— Возмутительно, — заявил посол Идриса.

— Вызовите медиков и попросите вашего мэра немедленно связаться со мной, — сказал председатель совета, и экран погас.

— Вы в безопасности... пока, — сказал Денис Аиде и поднял глаза на десабреса, — Это насекомое все испортило. Не уроните ее, Ток-ток-семь.

Когда за ними закрылись двери, один экран многосторонней связи снова вспыхнул вызовом. Затем второй. На первом Кавана оглядел комнату, где на полу осталась лежать мантия Аиды, и сказал:

— Капитан, вам видно?

— Да, — ответил человек на втором экране.

— И канал мэра не отвечает. У вас есть кто-нибудь в системе?

— Ближе всех корабль с лабораторией судмедэкспертов по пути на Дивею.

— Кто там из наших следователей?

— Иллеш и Харрисон. Но там дело тоже неотложное, я могу отдать только одного.

Кавана подумал.

— Ладно, подвезите Иллеша на Бельмер. Пусть посмотрит, что к чему. Может, там ничего нет, кроме истерики, и у мэра просто связь неисправна. С управляющим транспортом я сам поговорю.

*

Из записи с собеседования

Допрашиваемый: 

Дознаватель: Идоро Иллеш 

Бельмер 10.11.91 – 23.12

« — И это стоило им жизни? Вы невероятно низко цените жизнь.

—  Цена жизни и ее ценность – очень субъективные понятия и отнюдь не одно и то же. Во что вы цените свою или чужую, и что для вас ценно, зависит от ваших личных умозаключений. Если они ВАШИ, а не навязанные кем-то еще, то цена будет высока, а ценность составит фундамент для принципов и убеждений. В таком случае мне от вас толку мало. Раньше было проще. Когда-то на земле людей с детства убеждали, что они простые человеки, не способные сами отличать добро от зла. За них уже все решило мифическое существо, всякие вышестоящие лишь вбивали это в юные головы, а потом строго следили, чтоб не выпало.

— А вы претендуете на их роль? Хорошо, что у них не всегда получалось, и человечество прогрессировало.

— Зато когда получалось... Ах, какие были результаты! Лидеры ухитрялись управлять целыми странами, заставляли участвовать в самоубийственных войнах, жертвовать собой дома и на работе, подчиняться глупым правилам и вредным рекомендациям. Чем я хуже? Просто я использую технологию там, где раньше использовали идеологию...» 

*

Аида открыла глаза и попыталась подняться. Однако широкие белые ремни не позволили ей этого сделать.

— Прошу тебя, не делай резких движений, — услышала она знакомый голос доктора Кима.

— Это что... зачем? — запаниковала она.

— Аида, ты меня узнаешь?

— Джан Ди Ким?

— Наконец-то! Как ты себя чувствуешь?

— Я... не знаю.

— Погоди, я тебя развяжу. Вот так.

Аида села, опираясь на руку Джан Ди, и с вдруг вспомнила, что должно было  беспокоить ее больше всего.

— Клик-три... Где Клик-три?

— Аида, ты подожди... давай сначала проверимся. Смотри сюда и скажи мне, сколько...

— Да в чем дело-то? Почему я здесь? Мне нужно увидеть Клик-три... свяжись с ним!

Доктор Ким застыл на минуту и вздохнул.

— Он мертв. Он в морге консульства.

— Как мертв?

Горе не спешило захлестнуть Аиду, будто топталось где-то в подсознании, ожидая особого приглашения.

— Мне очень жаль, — сказал доктор Ким, — вы были друзьями.

— Джан Ди, я давно здесь? Скажи мне правду... Пожалуйста. Я ничего не понимаю.

— Второй день. Тебя принес Денис. Сказал, что ты упала в обморок.

— Вот как?

— Несколько раз приходила в себя, но никого не узнавала, рвалась бежать куда-то и требовала погасить свет. Пришлось вколоть седатив. Анализ не показал ни химических, ни физических причин. Просканировал нервную систему и должен сказать, что активность головного мозга была невероятно высокой. Ты когда последний раз посещала северные шахты?

— Я там уже два года как не была. Ты мне про Клика расскажи...

Доктор Ким покачал головой.

— Подозревают, что он был убит. Жди в гости следователя из Конгломерата, — доктор Ким заварил чай и подал чашку Аиде, — Вот, выпей. Надеюсь, ты не начнешь опять выбегать на мороз без шубы.

Аида сделала несколько глотков. Она разглядела капельницу у кровати, монитор, утыканный проводами нейрошлем, и заметила, что на ней больничная пижама, а пальцы стали еще тоньше. Захотелось в пенную ванну и как следует подумать. Сказать Киму, что консула мог убить Гару, или лучше сразу следователю?

— Джан Ди, ты хороший друг, но могу я пойти домой?

— Как только я буду уверен, что ты достаточно окрепла для встречи с Идоро Иллеш. Говорят, он тоже мастер. На сколько я знаю, его больше интересует убийство, чем пропавшие корабли.

— Я не знаю, как умер Клик-три.

— А кроме тебя, Клика с четверга никто не видел. В тот вечер вы вместе ездили в консульство одобрять модель какого-то проекта и пропустили прием у Шесть-Тс. Где вы расстались?

— Ты подозреваешь меня?

— Нет! Просто подобные вопросы будет задавать Иллеш.

— Я... я не помню... Все как в тумане.

— Возможно, что ты стала свидетельницей убийства. Тебя это так потрясло, что ты...

— Нет уж. Я бы такое не забыла. Я помню, он болтал о тушеных пиньенах у Хаттинга в «Семи Гномах». У меня заболела голова и я ушла домой.

— Что-то все на голову нынче жалуются. Даже я. Надо бы заняться этим всерьез. Мы – маленькая колония, почти семья. Мы должны заботиться друг о друге.

Тут Аида горько заплакала.

*

Из записи собеседования

Допрашиваемый: 

Дознаватель: Идоро Иллеш 

Бельмер 10.11.91 – 23.25

«— Как вы выбирали жертву?

— По степени полезности, конечно. Поверьте, нет нужды подвергать воздействию декогнитиватора тех, чья реакция не принесла бы мне прямой пользы.

— Но большая часть населения Колда пострадала.

— Побочный ущерб. Не моя вина, что большинство так легко поддается внушению. Способные анализировать информацию и делать собственные выводы отделались легким недомоганием. Мне ведь не удалось убедить вас, или Кима. Инспектор, в любой разумной популяции вселенной вы найдете лишь жалкую горстку особей, которые не станут слепо верить во все, что пугает или кажется более удобным. Это вовсе не биологический фактор. Это сознательный выбор.

— Но вы ведь не просто убеждали их. Вы использовали ваш... Э-э...

— Квантовый декогнитиватор. Он работает по простейшему принципу. Он проникает туда, куда ему позволяет сознание. В слабые места. Их больше у молодых. Как правило, это неуверенность в себе, религиозность, недостаточно широкие знания. Навязать самым законопослушным и правильным мое виденье мира, хотя бы на время, невероятно просто. У одних эклипс проходит быстро, у других... не проходит.

— А почему умер Клик-три?

— Он оказался слишком любопытным».

*

Марианна уже повернулась назад к кораблю, но Идоро окликнул ее.

— Погоди... как это «желаю удачи»? А ты не остаешься?

— Тебе же назначили криминалиста из местных. Пять-цок-два отличный специалист по анатомии аборигенов. У него на счету куча успешных дел и шикарная лаборатория.

— Я что... должен работать с этим синим полипом? И какие успешные дела? Кроме мелких краж на Бельмере ничего не происходит.

— Почему? Были убийства и раньше.

— Ага... в состоянии аффекта. Это другое. Сами признавались.

— Ну, ладно. Если за неделю у тебя ничего не получится, и если Ваня на Дивее справится без меня и отпустит, я вернусь.

— У меня все получится! Просто я этого десабреса не знаю, а с тобой и неделя бы не прошла...

— Ладно, пока. Не забудь про сувенир для Светланы.

Люк за Марианной закрылся, и Идоро хмуро зашагал прочь. «Ваня! – сердито думал он, — А всего полгода назад был Иван Оттович... Ох, уж эти мне патологоанатомы».

Он резко остановился, чуть не налетев на ствол своего нового эксперта. Десабрес опустил глаз под полупрозрачной кожей на уровень лица Идоро. Глаз был размером с маленькую дыньку, перламутровый, с пуговицей-зрачком. Идоро угрюмо сказал:

— Я буду тебя звать ПЦД, понял?

Теперь вниз склонилась рука Пять-цок-два с переговорным планшетом Нейро-юнион.

— Зачем вы так невежливы? Я вас огорчил? – прочитал Идоро и почувствовал неловкость.

— Простите... — сказал он и показал пальцами, — Это сделали не вы.

— Вот и хорошо. Я перевел отчет по анализу места преступления и по вскрытию на ваш компьютер. Вы ознакомитесь с ними до вечера?

— Куда ж я денусь?  

— Простите, не понял.

Идоро вздохнул.

— Обязательно.

— Тогда я буду ждать вас после пяти в лаборатории консульства, и отвечу на все вопросы.  

Пять-цок-два сунул Нейро-юнион подмышку, собрался в складчатый шар, в котором рука и планшет утонули вместе с глазом, и покатился прочь, ловко огибая встречных колонистов.

Идоро огляделся. В просторном зале космопорта было не видно встречающих, и провожающих, зато уезжающих было в изобилии. Приглашения на борт крузера, летящего к Идресу, ожидали семейство инсектоидов с целой тележкой личинок, два пожилых рейна, высокий эриал в утепленном скафандре и группа людей, судя по всему, спортивная команда.

Холодно. Следователь поежился, с тоской вспоминая горячий песок на Дивее. У него и зимней одежды с собой нет. Ничего. Чем быстрее он тут разберется, тем раньше он присоединится к своим, а на Дивее Марианна носит платья... Так! Надо начать прямо сейчас.

Идоро подошел к длинной скамье, на которой расположились рейны с багажом.

— Простите. Можно присесть?

— Садись, землянин, — ответил старик и сбросил мохнатый хвост со скамьи.

— Работать приезжали?

— Жили мы здесь. Двадцать лет, не меньше, — ответил рейн, наморщив мордочку.

— Надоело?

— Нет. Тут красиво, и магазин наш не пустовал.

— А почему уезжаете?

Следователю горячо и скороговоркой ответила старушка:

— Да потому что с ума сойти не хотим! Говорят, выползла из северной шахты хворь. Раньше шахтеров в падучую бросала, а теперь в город пришла... всем подряд мозг есть. Так сосед наш...

Ее муж коротко тявкнул на неё и, приподняв верхнюю черную губу, показал оранжевый клык. Она замолчала, а он повернул тяжелый взгляд к Идоро и медленно произнес:

— Сплетням не верь, землянин, но на твоем месте я бы тут не задерживался.

— Почему?

— Я не знаю, но что-то творится в Колде. Сам не верил, пока намедни не вошел к нам в лавку мой старый приятель, постоянный клиент. Он всегда перед спячкой покупал одно и тоже: коробочку сырокопченых жуков-песчунов, десяток яиц блобстера, бутылку грушевого вина. Я ему: «Доброго дня», а он молчит и смотрит так... будто уже пьян. Я сам стар, но нос-то у меня молод. Не пьян он был. Собрался уже подойти, а он – хвать со стола колбасный нож и у меня на глазах отсекает сам себе хвост. Кровища... Жена моя визжит, но медиков все же вызвала. А сама... сколько времени прошло? Минут десять? — обернулся он к жене.

— Меньше, — подсказала она.

— Ну вот... вышла молча из дома и пошла... я за ней – куда, мол? А она как не слышит. Но послушай, землянин, страшно-то мне стало, когда вот я только что на улице стоял, раз моргнул – а я уже дома, на кухне, собственную супругу в бочку пытаюсь упаковать... Хорошо, что не засолил.

— Ужас! – Идоро раскрыл глаза пошире, чтоб не прыснуть. 

— Даже вспоминать не хочу.

Старый рейн отвернулся и засопел. Супруга его молча кивала Идоро и по беличьи что-то жевала.

—  Спасибо, — откланялся следователь и подошел к группе молодых парней и девушек.

Всем этим лыжникам было меньше тридцати, и в такой компании обычно бывают разговоры и смех. Эти выглядели как на похоронах. Так и есть. Их товарищ, самый покладистый, вдруг осерчал, побил все лампочки и вырубил отопление посреди ночи. Сам замерз, а остальные пожаловались, что здесь у них головные боли, снег раздражает глаза и снится всякая дрянь.

Потом Идоро сунулся было к инсектоидам, но те угрожающе подняли мандибулы, и он отступил к долговязому эриалу. Тот рассказал, что здесь у него проблемы с кожей, что просыпается по утрам расчесанный в кровь, с чешуей под когтями. Сообщил, что тут многие болеют. Видимо, что-то в воде или в воздухе. Поллюции. Надо срочно уезжать. Он хотел бы показать свои раны Идоро, но сожалеет, что не может снять скафандр. Идоро убедил его, что верит на слово, и поспешил в гостиницу.

В номере Идоро распаковал чемодан, включил компьютер и, после быстрого просмотра местных новостей, жадно принялся читать отчет Пять-цок-два. Всего час назад он с тоской представлял себе, каким скучным будет это дело, но теперь у него приятно холодел желудок и одна нога нетерпеливо постукивала по полу.

*

Из записи собеседования

Допрашиваемый:   

Дознаватель: Идоро Иллеш 

Бельмер 11.11.91 – 23.38

«— Вы сами изобрели прибор?

— Почти. Тут один гений нашел способ общения Десабресов и людей без помощи рук и железяк. Он использовал полярный феномен, возникшей в результате реакции между химическим составом планеты и солнечной активностью красного карлика. Но под воздействием МОЕГО прибора человек лишается возможности самостоятельно мыслить и принимать решения. В карман не положишь, но на корабле установить можно. На Дивее для меня жарковато, но там мой партнер по бизнесу как-то вздохнул, мол, как было бы проще, если бы купцы сами дарили ему товар. Прибыль мы делим пополам.

— Про ваше пиратство расскажете Шусе. Меня интересует IPL-2, параграф 14, нарушенный вами.

— А это что?

— Право разумного существа на личный выбор убеждений, действий и мыслей. Советом десяти запрещен контроль над телом и разумом любого сапиенса.

— Я не признаю этот закон.

— Но вы живете на планете, входящей в Конгломерат...

(Удар кулаком по столу)

— Это Конгломерат пришел в мой дом устанавливать свои законы! Я его не звал. Инспектор, вы серьезно не видите, что ваша Шуса первая и нарушает этот самый закон?»

*                       

— Многоуважаемый, Пять-цок-два, на чем основана ваша уверенность в таком точном времени убийства?

— Видите ли, мы теплокровные, адаптированы к низким температурам. Все важные органы находятся у нас в сердцевине. После смерти, она остывает последней, а сам процесс очень постепенный. Если тело не попадает в другие условия, то степень остывания в тканях четко отслеживается. В течении первых восьми дней и четырнадцати часов время смерти установить можно довольно точно. Позже, когда тело полностью остыло, и это сложнее сделать. Клик-три был убит в четверг, в одиннадцать двадцать вечера.

— А почему вы уверены, что это сделал именно человек?

Пять-цок-два протянул Идоро прозрачную капсулу с запечатанным в ней вещественным доказательством – шприцем на пять миллиграммов.

— Его нашли возле тела, но без следов ДНК. Такой маленький шприц десабрес не способен удержать в руке, — ответил Пять-цок-два, — По той же причине этого не мог бы сделать инсектоид, у него нет пальцев.

— Хм... А рэйн слишком маленького роста? — Идоро положил шприц на стол.

— Нет. Десабресу в состоянии шара укол могла бы сделать даже дивейская якуза.

— Она здесь водятся?

— Нет, слишком холодно.

Идоро поежился.

— М-да... и вы никого из рейнов не подозреваете?

— Нет. У них очень строго с вечерней спячкой, и они оставляют после себя запах, который долго не уходит.

— Вы чувствуете запахи?

— Я – нет, но на него до сих пор жаловалось бы все консульство.

— Ну, а земноводные?

— Эриалы? Их в Колде на момент убийства было всего двое и с надежным алиби. Точно так же я вынужден был по разнообразным причинам исключить все прочие расы, в том числе роботов с киборгами. А вот популяция людей преобладает. Это мог быть кто-то, кому Клик-три доверял. Поговорите с экономистом Адамиди. Она хорошо знает круг его знакомых.

— Уже записался на прием. На утро. К мэру бы еще попасть?

— Я слышал, что мэр сейчас никого не принимает.

— Ну, ладно. А вы мне, кстати, неплохую мысль подбросили. Про киборгов. Когда я здесь был последний раз, у вас на краю города был неплохой кабачок.

— На сколько мне известно, он еще не закрылся, хотя шахты на севере уже три дня как эвакуированы...

Идоро хмыкнул.

— Потому и не закрылся. Хозяин тот же?

— Не могу знать.

— Ладно. Спасибо, у меня все.

Идоро еще раз брезгливо обошел похожий на громадный кусок круглого студня труп в фарфоровой ванне. Затем он снял перчатки, сменил стерильный комбинезон на только что купленную зимнюю куртку и вышел на вечернюю площадь.

Шахтерский район составлял почти половину города, но Колд невелик, и до окраины следователь дошел за сорок минут. В кабачке «Семь Гномов» он сел за стойку и стал с удовольствием разглядывать бармена. Крупный чернокожий красавец ловко бросал в воздух дольки лимона и ловил их сразу в четыре бокала на подносе. Он тряс шейкер одной рукой и одновременно отпускал многозначительный комплимент какой-то женщине в манто, так что та краснела и отворачивалась. А так гаркнуть на перепившего хама мог только он – Джейсон Хаттинг, ветеран знаменитой битвы в лесах Эриаля, почти треть тела которого была откушена одним из гигантских ящеров, а позже заменена механизмами. Идоро не подзывал старого знакомого, потому что знал, что тот его давно заметил. Наконец, Джейсон поставил перед Идоро шоколадный коктейль в высоком бокале и сказал:

— Я знал, что кто-то из вас скоро тут появится. Рад, что это ты, — Джейсон улыбнулся одной стороной лица. Вторая была протезом, но подобранным так удачно, что он не портил его черт, а скорее наоборот, — Это по убийству консула? Вы все здесь?

— Нет, я тут пока один... Посмотрю, отчитаюсь, а там видно будет. Сколько мы не виделись? Лет шесть?

— Вроде того. Как Римма с малюткой?

— Мы развелись. А Светлана давно не малютка. Ладно. Ты знаешь почему я тут. Говорят, что у вас тут народ с ума сходит.

— Статистику в новостях смотрел? Нет почти ни одного колониста, кто не пожаловался бы на эклипс... так мы это называем. Провалы в памяти при странных изменениях личности.

— А ты сам?

— Мигрень, но без эклипса.

— Это интересно. Я пришел к тебе именно за тем, чтобы ты мне рассказал что знаешь. Могу я на тебя рассчитывать?

— Видишь, у меня сегодня народу полно? Это потому что мэр объявил с завтрашнего дня комендантский час. Эклипс случается не у всех, но в одно и то же время. Ровно в одиннадцать всем велено запереться дома, наблюдать друг за другом с безопасного расстояния, писать отчет о своих наблюдениях, а в буйных случаях вызывать спецкопов. Они все роботы, и на эту дрянь не реагируют. Многие побежали с планеты, как крысы с корабля. А что делать? Иначе брат на брата доносит, лишь бы от себя подозрение отвести.

— Откуда ты это знаешь? — прищурился Идоро, —  В новостях только кратко...

Джейсон расхохотался.

— Ты всегда начинаешь первым делом подозревать тех, кто тебе помогает, старый параноик, — Он нахмурился, — Нет, следователь Иллеш. Тут мы имеем дело с вещами пострашнее мега-ящеров. Тех можно было подстрелить. У меня своя статистика и свои выводы. Вот, — он обвел рукой зал, — мои информаторы. Все эти симптомы уже давно нам известны, они начались в рудниках.

— Например?

— Головные боли, нетерпимость к свету, психоз, иногда массовый. Не сразу, месяцев через пять-шесть. А теперь оно тут, на улицах Колда. Я уверен, что консула убил некто, кто сам об этом не знает.

— Во как? Это я учту. А с чем, по-твоему, связана суточная регулярность?

— А с тем, что это дерьмо кто-то либо создает, либо контролирует. Естественные явления природы не знают о часах, привезенных с планеты Земля.

Идоро спохватился и проверил время.

— Мне пора... Я опаздываю на встречу с нашедшим тело охранником.

— Постарайся до одиннадцати закончить. Иначе наслушаешься такой галиматьи...

— Понял. Я зайду еще?

— Заходи, — поднял коричневую синтетическую руку Джейсон, — У меня сало с чесноком есть.      

*

Из записи собеседования

Допрашиваемый: 

Дознаватель: Идоро Иллеш 

Бельмер 11.11.91 – 23.45

« — А вы философ!

— Мы все философы, инспектор. Особенно те, кто хоть раз задумывался о своем месте в этом мире.

— Какое ваше место?

— Удобное.

— Объясните.

— Методами вами не одобряемыми, я имею то, что хочу, и делаю то, что хочу.

— И ваш единственный возможный метод – манипуляция. Вы не можете добиться любви, кроме как силой. Вы не можете добиться положения, кроме как обманом. Вы не можете добиться достатка, кроме как кражей... Сами ни на что не способны?

— Замолчите. Я добиваюсь удовлетворения, и это главное.

— Долго?

— Что?

— Длится это удовлетворение? Или вы как черная дыра, которой все мало? Талантом и руками других значимость не приобрести. Я же вижу, вы глубоко несчастны, одиноки... ничего не умеете. Даже вашему прибору нужен оператор. Верно?

— Это не так. Пользоваться им умею только я...»

                                                                        *

Он не ожидал, что Аида окажется красавицей. Она сидела с прямой спиной, блестящие кудри струились по спине. Только уголки губ и складка между бровями выдавали скорбь. Сам Идоро после первой, совершенно адской ночной мигрени плохо соображал, и окончательно отошел только к концу беседы.

— Спасибо за ваше время, мастер Адамиди, — сказал он.

— Пожалуйста. А я приношу свои извинения за мэра колонии Колд. Он так и не смог принять вас?

— Не смог или не захотел, не хочу гадать.

— Он не здоров... как, впрочем, и все мы. У вас нет больше вопросов?

— Нет. Хотя... Можно уточнить? Вы подозреваете Дениса Гару после инцидента на совещании с Шусой. Вы уверены, что у вас просто не случился очередной...

— Это было днем. И потом эклипс не обморок. Это что-то вроде... гипноза.

— Понятно. Еще раз спасибо.

Идоро собрался уходить и выключил компьютер.

— Ну, если вы сами ничего не хотите...

— Хочу.

Идоро удивленно посмотрел на Аиду.

— Мастер?

— Да, но не записывайте, пожалуйста.

— Хорошо. Я вас слушаю.

— Мне трудно говорить о личном с посторонними. Я вас очень прошу. Сделайте выводы, если они помогут найти преступника, но не делитесь тем, что я вам скажу... ни с кем.

— Мастер, вы понимаете, я не имею права...

— Тогда я воздержусь.

Идоро посмотрел в огромные глаза, которые уже наполнились влагой, и выдохнул длинно и тоскливо.

— Простите, но я не могу обещать. Если информация важная, то она попадет в мой отчет, хочу я этого, или нет.

Аида подумала минуты две и решилась.

— Денис был совсем другим всего неделю назад. Теперь я его не узнаю. Мы раньше были... очень близки. Я могла бы объяснять его поведение эклипсом, но он теперь всегда такой, а не только к ночи. Я боюсь, что он как-то причастен... Мне нечем это доказать. Иначе... он просто больше не любит меня.

— Не продолжайте, я понял. Спасибо за откровенность, мой долг – расследовать... Кхем... Любое подозрение.

Идоро вышел из комнаты в поисках Гару. Получив согласие секретаря встретиться через час, следователь поспешил в зал межпланетной связи и всего через десять минут любовался лицом Марианны на гаптоэкране. Когда он выложил ей свою теорию, она первым делом спросила:

— И все твои подозреваемые пеняют друг на друга?

— Тут уже никто друг другу не доверяет. Ближайшие люди опасаются находиться в одной комнате во время эклипсов. Марианна, я уверен, что природа у этой заразы искусственная. 

— А сам не эклипсуешь?

— Доктор Цвейн, я не единственный здесь, кто ни разу не эклипсовал. Голова болит страшно, света белого терпеть не могу, но потом все проходит. Я, конечно, последую приказу мэра и запрусь в номере, но...

— Так и ищи своего убийцу во время комендантского часа, пока все в темноте сидят. Если кто-то создает эклипсы, то ему нет смысла самому страдать. Ищи того, у кого со светом все в порядке.

Идоро от удовольствия заулыбался как ребенок.

— Умница. Думаешь, у него иммунитет?

— Или защитный шлем.

— И Джейсон, и местный врач говорят, что защиты нет. В свое время на севере, что только не перепробовали. Эти волны или элементарные частицы проникают через любой барьер.

— А на десабресов они так же влияют?

Идоро замер. Об этом он как-то не подумал.

— Надо поговорить с ПЦД.

—  Вот и поговори. А я пошла собираться.

— Марианна, тут не только ты, вы все должны приехать.

— Не получится. По распоряжению начальства тут какого-то К'Жуда арестовали, а он фигура в большой пиратской игре! Капитан всех не отпустит, только меня и четверых оперативников. Могу приличного психолога привезти.

— Лучше парочку.

Когда экран погас, Идоро сел и задумался. Теперь он был уверен, что это не эпидемия, а нападение. Квантовые аномалии на полюсах Бельмера – не новость, но похоже, что кто-то нашел способ ими управлять. Одиннадцать вечера тоже не случайность. Такое устройство наверняка потребует много энергии, а в маленькой колонии единственная электростанция мощностью не отличается и занята обогревом жилищ. Большинство предприятий, в том числе и развлекательных, закрывается именно в это время, и народ использует меньше энергии, готовясь ко сну. Сначала нужно выяснить, кому здесь было выгодно заставлять Аиду давать инструкции транспортникам? Дениса Гару все знают, как человека честного, а главное – небогатого. Не могла же она сама... украсть товар, от которого зависит экономика Бельмера и ее собственная карьера. И приятеля убила? За что? Он что-то узнал? Допустим, она сделала это в состоянии эклипса, а вот... был у самого Клик-три эклипс или нет?

Идоро встал одновременно с открывшейся дверью. В комнату вошел Денис Гару со своим идрисским акцентом.

— Простите, я немного задержался. Я в вашем распоряжении.

— Это вы меня простите, — торопливо сказал Идоро, — Нам придется отложить разговор. У меня появлось неотложное дело.

Идоро пролетел мимо секретаря и огромными скачками понесся на длинных ногах в лабораторию.

                                                                        *

Из записи собеседования

Допрашиваемый: 

Дознаватель: Идоро Иллеш

Бельмер 10.11.91 – 23.55

 « — Да с чего вы взяли, инспектор, что они сами того не хотели, как говорится, в глубине души? Да если покопаться в чистейшем ангеле, вы там таких бесов отыщите...

— Какое ваше дело, чего люди хотят в глубине? Да, может быть, в каждом человеке живет жестокий зверь. Я даже точно знаю, что во мне он есть. Главное, что Я его контролирую, а не он меня. И вы не имеете права по общепринятому закону Конгломерата Шуса и по законам этой планеты отнимать у меня эту способность. Если я напьюсь и сам ее потеряю, то с меня и спрос. Но даже это мой выбор... Мой! (Гудок монитора) Слушаю? ... Да ... Да, пора заканчивать. Доктор Цвейн, тебе хватит этого материала? ... Это мы потом у обоих психологов спросим. Капитан, дайте мне еще пять минут... » 

                                                                        *

— Почему вы мне раньше не сказали об отсутствии симптомов?

Пять-цок-два поводил глазом вверх и вниз и ответил:

— Я не задумывался о связи своей работы с эпидемией в колонии.

— Но вы же медик! Специалист по судебной медицине! Вы работаете в консульстве!

— Боюсь, что у меня при этом узкий круг обязанностей. К моим услугам прибегают только в связи с делами, в которых участвует мой народ. 

— Вот как? Где вы находились в прошлый четверг в 11 вечера и кто может это подтвердить?

— Я был на торжественном приеме моего родителя – Шесть-Тс, с другими гостями числом около тридцати двух.

— Были там другие десабресы?

— Были, но не городские.

— А в Колде вас сколько живет? И перестаньте двигать глазом!

Перламутровый шар качнулся и застыл. 

— Раньше было трое. Клик-три умер. Теперь только я и Ток-ток-семь.

— А это кто?

— Мэр колонии Колд.

*         

Из записи собеседования

Допрашиваемый: 

Дознаватель: Идоро Иллеш

Бельмер 10.11.91 – 00.05

«— Инспектор, вы меня больше часа расспрашиваете. Я не отрицаю содеянного, и ваши психологи признали меня адекватным. Я подверг Аиду эклипсу и она приказала кораблям поменять курс, а когда Клик-три об этом узнал, я заставил ее отравить его. Что вам еще от меня надо?

— Ничего. Когда мы вошли в эту комнату, Шуса отдала приказ на срочную эвакуацию колонистов. На Бельмере, кроме нас двоих, людей больше нет, а моя группа наблюдает нас с орбиты. Мы обратили внимание, что откровения начались в тот самый момент, когда у меня разболелась голова. Господин мэр, это я вам! Я знаю, что вы нас тоже прослушиваете. Вы проговорились, что кроме вас никто не может управлять декогнитиватором, выходит, что заработал он без участия человека, которого вы эксплуатируете. Я был неправ, вы от нас мало чем отличаетесь. Именем закона, по распоряжению Конгломерата Шусы и Совета Десяти, Ток-ток-семь, вы арестованы. Сдайтесь своим охранникам, они знают, что делать.»

Голова перестала болеть также неожиданно, как и начала. Идоро облегченно вздохнул, а человек перед ним вдруг закрыл глаза руками.

— Погасите свет. Что происходит? — с сознанием к нему вернулся его акцент.

— Наконец-то? Спасибо, Денис. Вы знаете, который час? Примерно?

Молодой человек уставился на Идоро.

— Вы пригласили меня к одиннадцати... я только что пришел. Почему вы спрашиваете? У меня был эклипс?

— Вы можете идти.

— Но я должен был рассказать вам, как выполнял поручение Клика.

— Какое?

— Он сообщил мне, что заподозрил Аиду в махинации с кораблями. Она меняла их курс среди бела дня. Утром перед совещанием я не дождался консула – еще не знал, что он убит. Мы хотели, чтобы она сама на связи с Шусой во всем призналась. Я попросил мэра прийти вместо него, но...

— Постойте. Скажите, какие у вас отношения с Аидой?

— У нас нет отношений. Я совсем недавно прилетел с Идриса.

— И вы не были... Кхем... близки?

— Нет, конечно. Хотя я очень ценю женщин с таким аналитическим умом...

— С ана... Вот, черт!

Следователь нажал на кнопку связи.

— Капитан, где сейчас находится Аида Адамиди? У вас есть список эвакуированных? Я подожду... Как нет? Тогда на Бельмере...

Голова заболела снова. Но в этот раз по другой причине.

                                                                        *

Марианна подняла к свету большую круглую ампулу, разглядывая похожий на жемчужину размером с дыньку предмет за стеклом.

— И это ты подаришь Светлане? Кошмар! Как тебе удалось?

— Это моя награда от родителя Клик-три. У десабресов традиция такая. Раскрывшему убийство дарят трофей – любой заспиртованный орган убитого. Остальное кладут под грибницу.

— А Римма позволит?

— Вряд ли.

Девушка вернула склянку в раскрытый чемодан и взяла бутылку с пивом.

— Ну... с успешным возвращением! Мне нравится твоя идея пригласить ПЦД в нашу группу. Доволен? По роже вижу, что доволен.

Идоро сам отхлебнул пива и решился.

— Слушай, Марианна. После того собеседования с Аидой через посредника... я подумал, что мне обязательно нужно тебе кое-что прямо сказать...

                                                            Конец